И дочка тоже разбилась.

Модератор: don pelayo
Хороший был человек. Но больше запомнят Чарли, чем его... увы.
Можно подумать его много кто знал, в таком сравнении то...
76 лет прошло со дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады, но память и горечь воспоминаний о тех страшных днях с годами не становится меньше. 27 января у жительниц Байкита Валентины Викторовны Чебыкиной (Рощиной) и Ольги Яковлевны Ткачевой с визитом побывали Глава с. Байкит И.О. Скребцова и Председатель Байкитского сельского Совета депутатов И.Г. Лобанова.
Гости поздравили блокадниц с 76-летней годовщиной снятия блокады с Ленинграда, сказали добрые слова от имени всех односельчан, и вручили им подарочные наборы от органов местного самоуправления (мясо оленя, рыба).
В.В. Чебыкина поделилась воспоминаниями, как ребенком она переживала блокаду…
- Родилась я в августе 1935 года в Петергофе Ленинградской области. Когда началась война, мне было шесть лет, братьям – Вите – примерно четыре года, а Гене – всего шесть-семь месяцев (он еще в одеяльце лежал). Отец перевез нас из Петергофа в Ленинград и ушел на фронт, с которого так и не вернулся.
Когда немцы бомбили Ленинград, мама вместе с нами уходила в бомбоубежище. Началась блокада и страшный голод. Мама рано утром уходила занимать очередь за хлебом, а потом на работу, и уже вечером, возвращаясь, давала нам по маленькому кусочку хлеба (примерно четыре на четыре сантиметра). Иногда хлеба не хватало (давали по карточкам). Мы с Витей хлеб съедали, а самому маленькому Гене я мочила его в водичке и через марлечку давала ему сосать. От голода мама слегла и уже не вставала, а я накрывала ее одеялом, чтобы ей было тепло. За хлебом ходить было некому. Оставалось маленько жмыха и дуранды, очень твердые, как камушки. Мы их кусать не могли, а просто держали во рту, и что отсоединялось, глотали.
Первым умер Гена, за ним – мама, и сколько дней они лежали мертвыми, я не знаю.
Мы с Витей лежали на одной кровати, ни я и ни он ничего друг у друга не просили. Взрослые, кто еще мог ходить, подбирали по домам мертвых, а также оставшихся в живых детей. К нам зашли мужчины и унесли маму с Геной, а потом пришли за нами. Мы уже почти не ходили и они нас на своих спинах перенесли в детский дом, который должны были через сутки эвакуировать. Мы были «кожа да кости». За эти сутки в детдоме умер Витя. У меня никого не осталось.
Я находилась в блокаде 365 дней и ночей с самых первых дней. В детском доме впервые поела овсяной каши, которую запомнила на всю жизнь. Затем нас стали переписывать четыре женщины, и кто что о себе помнил, достоверно записали все наши данные, а кто о себе ничего не знал, давали фамилию - Неизвестных.
Так как я год находилась в блокадном городе, мне было уже семь лет. При эвакуации нас посадили на пароход и повезли по Ладожскому озеру. Было жутко, потому что отплывающие пароходы с людьми бомбили немцы, но наш пароход каким-то чудом уцелел.
Тебе больше нечего сказать о ветеране ВОВ?
Чета я не заметил что тут выкладывают всех ветеранов ВОВ. Чем прославился - тем и вошёл в историю. Слава могильщику совка!ronin(d-less) писал(а): ↑25 фев 2020, 20:54Тебе больше нечего сказать о ветеране ВОВ?
зы. О покойниках, или хорошее или ничего....